Самым громким провалом Главной военной прокуратуры за последнее время стало дело Сычева

Четыре года за разрезанного пополам человека - это не наказание. А если обвиняемому Сивякову больше и не полагалось, то виновник или причина трагедии не установлены. В предыдущих заметках речь шла о трусости и непрофессионализме военных следователей. Сегодня поговорим об их лживости.

     Летом 2005 года разведгруппа воинской части 87341 возвращалась с боевой задачи в горной части Ачхой-Мартановского района Чечни. Чтоб выйти в район эвакуации, где группу подхватит вертолет, разведчикам нужно было пересечь речку Фартанга - мелкую, неширокую, но в разливе бурную и коварную. Командир группы старший лейтенант натянул между берегами веревку. Бойцы пристегивались к ней карабинами и переправлялись по одному. Один из солдат поскользнулся, ударился головой о камень, потерял сознание и захлебнулся. Его вытащили на берег, оказали первую помощь, но спасти не смогли. Едва разведчики вернулись на базу, командира группы вызвали в военную прокуратуру в Ханкалу и предъявили обвинение в преступной халатности. Следователь указал офицеру на несоблюдение им правил техники безопасности. Оказывается, командир должен был натянуть не одну, а три веревки: для пристежки и - как перила. Обвязать каждого бойца, собрать у них автоматы и раздать альпенштоки. Солдаты шли по враждебному лесу, сохраняя боевой порядок. А командира судили как нерадивого альпиниста-инструктора, по разгильдяйству угробившего мирного туриста.
     Справедливости ради надо отметить, что следователь и сам понимал, что командир невиновен, и, видимо, желая ему помочь, попросил у разведчика взятку в 20 тысяч рублей, обещая, что тогда приговор будет не слишком суровым. Деньги собирали всей частью, передали их следователю. Как он ими распорядился, неизвестно, но командир группы за преступную халатность получил 3,5 года условно. Офицер этот продолжает служить (поэтому я не указываю его имя), недавно вернулся из очередной командировки в Чечню. Дослужился до капитана. Но в академию с судимостью он уже не поступит, командиром роты не станет и в запас по выслуге лет уйдет в звании не выше майора.

     Вынесем за скобки взятку и несправедливость. Сосредоточимся исключительно на лживости наказания. На самом деле эта гибельная переправа стоила внимания военной прокуратуры. От офицеров в/ч 87341 я узнал, что горное снаряжение в виде одной веревки и нескольких карабинов было куплено командиром группы заранее на собственные деньги. Просто потому, что он добросовестный офицер, любящий свою работу. Те из бойцов, которым тоже приходилось форсировать разлившуюся Фартангу, говорят, что командир на этой речке мог утопить не одного солдата, а всю группу, и лучше вообще эту Фартангу в разлив не переходить, а перелететь на вертушке, но кто ж ее даст, ту вертушку, на вертолетах вечно экономят. Если бы следователи обвинили в гибели солдата не командира группы, а начальников повыше, не обеспечивших разведчиков горным снаряжением, глядишь, от этого наказания была б хоть какая-то польза. И следующие группы уходили бы на задачу не с одной веревкой и двумя карабинами, купленными командиром за свои кровные. И вертолеты, глядишь, залетали бы поглубже в тыл, как в американских фильмах, чтоб не подвергать разведчиков лишним опасностям на долгом пешем марше.
     Вместо этого обществу представлен якобы изобличенный преступник. И все дивиденды от расследования остались внутри военной прокуратуры в виде 20 тысяч взятки и жирной галочки в отчете по борьбе с армейской уголовщиной.

     А теперь вспомним о деле рядового Сычева. Главный пафос расследования состоял в том, что в батальоне обеспечения Челябинского танкового училища раскрыт случай зверской дедовщины. Именно дедовщина называлась причиной чудовищного увечья солдата. Дедовщина в бишкильском батальоне действительно была, но калекой солдат стал по другой причине. Об этом однозначно свидетельствует мягкий приговор истязателю Александру Сивякову - 4 года колонии. А больше ему дать и не могли - Сивяков Сычеву ноги не отрывал.

 
     В этом деле присутствует та же ложь, что и в расследовании гибели разведчика на Фартанге. Главным виновником трагедии Сычева оказалась скрытая болезнь, которую в тюрьму не посадишь, но этот факт должен был по крайней мере подвигнуть власть не на показушную кампанию по борьбе с дедовщиной, а на проверку всего военного здравоохранения - от призывных медкомиссий до гарнизонных госпиталей. Я не к тому, что следовало бы прилюдно расстрелять пару врачей, но провести сплошную ревизию армейских медиков не помешало б. Особенно низового звена - от санинструкторов до начальников санчастей, которые первыми принимают захворавшего солдата. Не было такой кампании, зато спустя год после случая с Сычевым стал известен другой солдат - Роман Рудаков. И, по мнению врачей из госпиталя Бурденко, речь опять идет о тяжело диагностируемой врожденной болезни.

 
     А военная прокуратура тем временем ищет тех, кто избивал Рудакова. Если не найдет, значит, никто и не виноват. А если найдет, узнаем фамилию еще одного злодея-крайнего, который получит небольшой срок, чтоб оправдать расходы на следствие.

 
     А солдаты и офицеры, чьи права и свободы должна защищать военная прокуратура, будут служить, как служили. Форсировать Фартангу на одной веревке. Хоронить свой талант в первой четверти офицерской карьеры. И с легкостью проходить медкомиссии, неся в себе врожденные заболевания крови.